Поиск

Монахиня Ольга – келейница, находившаяся рядом с митрополитом Филаретом в его последние годы: «Владыка очень любил людей»

19 февраля 2021

Когда владыка вышел на покой, в самые первые годы бывало так, что он задремлет днем, проснется и говорит: тихо, служба идет… Или собрание какое-то приснится, или Синод…  Или ему кажется, что ехать куда-то надо… Он же всё время в движении раньше был. Куда-то ехать, говорит, надо машину подготовить…

Любил произносить Иисусову молитву очень внимательно, так от сердца, вдумчиво. Крестился всегда очень четко.

Помню, шел по телеканалу «Союз» разговор с одним священником из Америки. И вот этот батюшка говорит: «Для священника очень важно, если просят о ком-то помолиться, то обязательно поминать этого человека. Молиться за него, записать, а потом поинтересоваться, как он. Так нас учил Митрополит Филарет». Владыка это услышал и говорит: «Да, было дело…»

Молитву «Богородице Дево, радуйся» владыка очень любил. Пели мы с ним ее часто. «Пресвятая Богородице, помогай нам!» — часто этими словами к Божией Матери обращался.

Любил наш храм домовый Собора Белорусских святых. По его благословению на входе в храм над дверью сделали надпись: «Дому Твоему подобает святыня, Господи, в долготу дний»[1]. Проходили всегда мимо храма — он читал эту строчку и крестился.

Владыка Белорусских святых очень любил. Их изображения в домовом храме на стенах, в алтаре. И он к каждому святому молитвенно обращался, медленно так, внимательно, рукой к их изображениям прикасался. Зайдет, рукой проведет по всему храму…

Тропари праздников любил петь, голос же у него хороший. Акафист мы вместе читали Божией Матери, он последние строчки любил подпевать.

…Читать книги в последние годы владыке было тяжело, глаза уже слабые. Но он читал — где более крупный шрифт, больше фотографий… Раньше он читал всё время. И проповеди — читал, помню, Геннадия Схолария[2]. И жития святых, и жизнеописания старцев, и историю Церкви. Те книги, что ему дарили, читал тоже. Разгрузишь немного в келье его стол — а потом, смотришь, у него опять появляются горы книг. Читал с карандашом, с закладками, иногда закладки были через каждую страницу. Подчеркивал строчки, иногда что-то читал вслух. Вся в закладках у него была книга «Лекции по пастырскому богословию» схиархимандрита Иоанна (Маслова)[3].

Порой приносили на благословение или просто дарили научные книги. По физике, химии, например… Владыка даже немного подшучивал: «Так умно написано, что аж выговорить невозможно».

Как-то на отдыхе на машине подъехали к озеру. Там уток было много, лебедей… Мы стали кормить их, бросать хлебушек. И владыке дали хлеб, чтобы он покормил. Но он не стал кормить и нам сказал: «Не надо, чтобы не было раздора». Птицы выхватывали друг у друга хлеб, а владыка хотел, чтобы между ними был мир…

Сидели раз на балконе. Прилетела чайка, долго на балконе сидела, я ее стала кормить. Владыка смотрел, потом говорит: «Дай ей водички попить». Думаю: как это я не догадалась… Владыченька сразу догадался, что надо дать попить… Жара, где ж ей воду найти… И все уже знают, как потом на отпевании чайки кружили над собором Свято-Духовым, провожали его…

Еще о птицах. Несколько лет назад… Владыка в садике[4] отдыхал летом, под навесом. И стали прилетать два голубя. Один белый, другой обычный, серенький… Владыка сидит, они ходят рядышком… А потом через несколько дней была в домовом храме Литургия, и голубь просидел всю службу напротив окна. Как уселся — от начала до конца всю службу просидел… Люди это видели, фотографировали…    

Владыка очень бережно к хлебу относился. Когда давали хлебушек, он мог его поцеловать даже. Он ведь во время войны, ребенком, испытал все эти лишения. В его семье еды не хватало, голодали, питались зеленью, что папа в огородике выращивал.

Из детства владыки шутки… Он мог взять за нос так: «Динь! Барин дома? Гармонь готова? Разрешите поиграть!» Я потом спрашивала: «Владыченька, это вы в детстве так играли, когда были маленьким?» Говорит: «Да»…

Или: «Тише, мыши, кот на крыше, а котята еще выше». Это он говорил, когда мы что-то лишнее спрашивали… К осторожности призывал. Не делал замечание прямо, а так, шутливо…

Надо было процедуру какую-то сделать. Я владыке говорила: «Как благословите, сделаем сегодня или уже на завтра отложим». А он: «Завтра». И добавляет: «Завтра-завтра, не сегодня — так ленивцы говорят!» Тапочки называл по-домашнему — «тапуни»…

Владыка любил проповеди Патриарха Кирилла. Слушал их на канале «Союз» очень внимательно. Когда я его пыталась отвлечь, то он всегда, если шла Патриаршая проповедь, меня останавливал…    

В еде владыка был нетребователен, никогда не высказывал недовольства, предпочтений своих, не просил что-то особое подать. Иногда спросишь: «Понравилось?» — «Слава Богу за всё!»

Из-за сахарного диабета мы его ограничивали в пище, сладкое редко давали. И сам он не просил сладкого. Только когда я спрашивала на выбор: «Что лучше принести вам на перекус? Молочко теплое, или фрукт, или чай с конфеткой?» — он сначала говорил «Что принесешь» или «На твое усмотрение», а когда я спрашивала третий раз, то он так по-детски… У него улыбка была особая такая… Говорил: «Чай с конфеткой». То есть всё равно выбирал конфетку, но когда именно спросишь.

За всё благодарил, даже за самое что-то обычное, незначительное. То ручку поцелует, то словами скажет. А после трапезы мы с поваром Тамарой Александровной ждали: если скажет «merci beaucoup»[5] — значит, ему особенно всё понравилось и у него настроение хорошее.

В Германии, на лечении… Владыка очень уважал врачей и просто людей в белых халатах — медицинский персонал. Раньше он немецкий язык хорошо знал, и в Германии с врачами мог по-немецки поговорить. Они заходили, а он им: «Sitzen Sie, bitte!»[6] Немецким медсестрам мог по-французски сказать «merci beaucoup» — они начинали искать, как ответить, и расплывались в улыбке. Владыка так настроение людям поднимал. И врачи его очень уважали, радовались, когда он бодро отвечал. В последние годы они видели, что он уже слабеет, но были довольны, когда он улыбался, делал какие-то жесты… Мог похлопать по плечу, руку пожать покрепче, и врачи говорили: «Так всё у него хорошо, и силы в руках есть!»

Однажды во время обеда в командировке надо было выбрать блюдо. Я хотела заказать курицу. Пыталась объяснить официанту, и он не мог меня понять, наверно, я не так произносила слово… Спрашиваю: «Владыченька, ну как будет? Как по-немецки курица называется?» А он, недолго думая, показал руками и сказал: «Кукареку!» С невозмутимым таким видом! Официант сразу всё понял…

Любил такие маленькие радости: иногда мороженое на десерт… Тоже сам не просил, но когда мы заказывали, очень радовался…   

Женщина, которая помогала в организации лечения, в общении с врачами, с приобретением лекарств, говорила: «Владыка — мой самый любимый пациент». И еще говорила, что у него самые красивые руки…

В одной из белорусских больниц раз подошел Александр Тиханович, певец. Он тоже там лечился. Владыка его приветствовал, как доброго друга, по-отечески благословил. Пригласил присесть, пообщались они немного… Это была их последняя встреча. Тиханович вскорости умер, владыка приезжал на его отпевание, прощался с ним.

В санатории мы на колясочке ездили на прогулки. Люди встречались отдыхающие, и он всем так кланялся, здоровался… Люди начинали невольно креститься, глядя на владыку. Некоторые, верующие, просили молитв. А маленькие дети… Владыка очень любил маленьких детей. Когда с ними встречался, то у них свое было особое общение… Махал всегда при встречах детям ручкой… Одна девочка увидела владыку и говорит: «Мама, смотри, дедушка Мороз!»

Владыка чувствовал заботу и за всё благодарил. То в руку поцелует, то в голову… Хоть жестом, хоть знаком, но благодарил…

Очень помогали его молитвы. Попрошу владыку молиться, когда плохо, на душе тяжело… «Владыченька, помолитесь», всё ему расскажешь, а он всегда выслушает… В голову поцелует: «Всё будет хорошо».

Я не певчая. Голоса не хватает… А владыке пела, и с ним мы читали и пели, и он всегда похвалит, скажет: «Молодец»… И вот я его однажды попросила, чтобы мне для службы что-то спеть… Не говоря уже о том, чтобы на клирос… Просто для службочки спеть что-то. И через некоторое время, когда был уже коронавирус, мы перешли на изоляцию, и отец Макарий[7] служил один в домовом храме Литургию, а мы с матушкой Эмилией пели… Тоже молитвами владыки. Никогда бы в жизни не подумала, что так может быть.

Когда после выборов были эти события, митинги начались, противостояние, и слышно было, как машины сигналили, я владыку просила, чтобы он молился, чтобы мирно это всё разрешилось. Он молился, мы с ним акафисты читали. Четко запомнила: в садике читали акафист перед Жировичской иконой Божией Матери… И он широко-широко так крестил воздух… В том направлении, откуда были звуки…

«Всё будет хорошо. Надо молиться. Будем молиться, чтобы был мир». Так он говорил…    

Весь образ владыки, его житие — это для нас пример. Хочется у него учиться и чтобы в памяти это оставалось. Весь его облик, слова, движения… Его неспешность, аккуратность, простота во всём… Осмысленность, степенность… По молодости его многие побаивались даже — такой он бородатый, черные волосы, грозный, как некоторым казалось, вид. Но он на самом деле был простой…

Меня владыка учил благодарить Бога за всё. К людям был очень внимателен, этому тоже хочется подражать.

Владыка очень любил людей….

[1] Пс. 92:5.

[2] Святитель Геннадий II Схоларий (ок. 1400 — 1472/1473) — первый Патриарх Константинопольский после взятия Константинополя османами. Ученик святителя Марка Эфесского. Русский перевод его проповедей издавался, в частности, в 2007 году.

[3] Схиархимандрит Иоанн (Маслов; 1932 — 1991) — один из последних глинских старцев. С 1985 по 1991 годы был духовником Жировичского монастыря.

[4] Летний сад на третьем этаже Минского епархиального управления, рядом с покоями Митрополита Филарета и домовым храмом в честь Собора Белорусских святых.

[5] Большое спасибо (фр.)

[6] Присаживайтесь, пожалуйста (нем.)

[7] Иерей Макарий Ковалёв, ключарь домового храма Минского епархиального управления.

По материалам сайта Слуцкой епархии